«Икалось ли тебе, Давыдов?»
Мы знаем ГЕННАДИЯ ГЕНЕРАЛЕНКО как художника и винодела (см. материал за 2015 год). Кто бы мог подумать, что он ещё и немножко историк? По крайней мере, очерк о русской виноторговле XIX века он нам прислал замечательный. Нет повода не поделиться.
Рассматривая отношение к вину в России XVIII века, отметим, что тон и формирование вкусов задавал императорский двор. В вине и виноторговле как в зеркале отражалась вся политика России. Императрицы Анна Иоановна и Елизавета Петровна угощали царедворцев сладкими токайскими винами, вывезенными специальной комиссией из Австрийской империи. Комиссия эта просуществовала несколько десятков лет, имела значительные обороты и доставляла ко дворцу лучшие напитки ценою до 100 золотых червонцев за бочку. А возглавляли комиссию агенты в чинах от майора и до полковника!
Император Павел Петрович сладких вин не любил, вёл весьма умеренный образ жизни, иногда выпивая за обедом бокал кларета. Царствование его было недолгим, но всё же произвело изменение вкусов двора. Изменилось и наполнение дворцовых погребов. Считается, что Павел Петрович пил шампанское в пику Екатерине II, своей матери, которая на дух не переносила всё французское. Да и сын Павла, император Александр I, иным напиткам предпочитал шампанское же, и дворянство с удовольствием приняло новую моду. Европейские военные кампании начала века и недолгая оккупация Франции привели к тому, что даже самые незначительные русские дворяне отведали французских вин и полюбили игристые вина.
По освобождению Москвы от французов восторженные москвичи платили за французское шампанское 25 рублей серебром! Ведь праздник!! Правда, город ещё предстояло восстановить после пожаров, но главное, что наш!
А шампанское из первых ящиков, присланных в Петербург в 1814 году мадам Клико, продавалось нарасхват по цене 12 руб. бутылка. Это было шампанское Клико розлива ещё 1811-го, довоенного года. «...Из всех хороших вин, уже ударивших в головы северян, — докладывал управляющий г-н Бон своей хозяйке, — ни одно не походит на розлив 1811 года... Это дивное вино действует убийственно... Ваше вино — нектар, оно по крепости как Венгерское вино, жёлтое, как золото. Ни малейшего битого стекла, а пена, тем не менее, такова, что полбутылки вместе с пробкой выливается на пол». Пётр Вяземский в стихах, посвященных герою Отечественной войны Денису Давыдову и озаглавленных «Эперне» (именно в этом городе находится штаб-квартира Moet& Chandon, шампанского, всемирно известного и поныне) писал:
Икалось ли тебе, Давыдов,
Когда шампанское я пил
Различных вкусов, свойств и видов,
Различных возрастов и сил,
Когда в подвалах у Моэта
Я жадно поминал тебя,
Любя наездника-поэта,
Да и шампанское любя?
Правление императора Николая I можно смело назвать веком чиновников. Чиновников, которые лакомились плодами Екатерининских и Павловских побед и преобразований. К столу стали обильно подаваться молдавские, крымские, греческие, болгарские вина, которые продавались в молодой Одессе по 5-6 рублей за ведро (ведро – мера объёма, равная примерно 12 л, в пересчёте на вино это 16 бутылок – Krasnostop). В широкий обиход входили красные игристые цымлянские вина, производимые на Дону. Богатыми считались и прасковейские виноградники на реке Кума. В начале XIX-го века они давали по 60 тыс. вёдер вина в год, правда, весьма посредственного качества. Причиной этого были сбор и переработка винограда всей массой, несмотря на степень зрелости, когда в ход шли как зеленые, так и переспелые, загнивающие ягоды. Бичом виноделия той поры было отсутствие достаточного количества тары. Использовались бочки разных размеров, в том числе и бывшие в употреблении: из под сахара, меди, водки, пива и прочая, прочая. Не было хороших подвалов. В результате вина прасковейские продавались на месте выработки по 10-20 копеек за ведро, и лишь изредка, в неурожайные годы, цена поднималась до 40 копеек.
Двор продолжал пить привозное. Анализ ассортимента алкогольных напитков, выпитых в 1849 году при дворе, позволяет сделать определенные выводы: первые два места занимали сухие красные бордоские вина (Шато-Лафит и Медок), третье — крепкое вино Мадера из виноградных лоз португальского острова Мадейра, тогда ещё не уничтоженных филлоксерой. На четвёртом месте – шампанское, которого выпили (преимущественно в январе) 2054 бутылки.
Богатый материал для размышления о судьбах виноделия и виноторговли дают старые газеты. Так в Московских ведомостях за номером 99 от 1832 года пензенский купец Иван Иванович Райх торгующий в Пензе, в собственном доме на Московской улице объявляет о наличии у него, кроме всего прочего, вин французских, немецких и российских, выделываемых из крымского винограда, и все это по сходной цене.
Система виноторговли была отрегулирована так, что возможности вложения денег в отрасль были весьма ограничены. Розничная продажа вина могла проводиться только в определенных местах. Это были питейные дома (в просторечии — кабаки), штофные лавочки, временные выставки. С определёнными ограничениями вино могло продаваться в ренсковых погребах, трактирах. В первой трети XIX-го века количество питейных домов было довольно стабильным. Например, в Ярославской губернии составляло в разные годы от 252 до 282. Штофные лавочки, появившиеся во второй трети XIX века, насчитывали в той же губернии 44 торговых места. Местоположение питейных заведений, график их работы, количество и качество продаваемых в них напитков – всё это находилось под достаточно жёстким контролем государства.
В конце XIX-го века в хозяйствах удельного ведомства, принадлежащих царской семье, развивается классическое виноделие и виноградарство. Эти хозяйства существуют и доныне. Абрау-Дюрсо и Массандра помнят блеск императорской славы.
XIX-й век для Российского виноделия был эпохален. От феодальной системы «откупов» страна перешла к более прогрессивной акцизной системе. От нерегулярных, устроенных по наитию виноградников, двигалась к планомерному высококультурному хозяйствованию. Это был век подвигов и славы. Век привозного шампанского и собственных тихих вин. Было всё. Нет повода не выпить!
